моя бабушка против них, наверное, воевала: её дивизия полтора года, что ли, где-то там стояла, в окрестностях Новгорода и Старой Русы. Она тогда медсестрой была.
Испанцы, или, скажем, бразильцы меня всегда удивляли - ты живешь в чертовой Испании, у тебя апельсины растут на улицах, войнушка только окончилась, тебе блять мало приключений?
"Со скрежетом зубовным мы остались прикрывать отход, отбивались как могли, то есть отчаянно, но скорее чтоб совесть не мучила, чем по другой причине, и вели этот безнадежный бой, пока не увидели — большая часть сильноболитцев уже в безопасности и на острове. Тогда те немногие, кто умел плавать, кинулись в воду, цепляясь за хвосты последних лошадей, поплыли, решив попытать судьбу. Судьба, однако, распорядилась так, что до острова не дотянул никто. А мы — то есть, все остальные, — видя, что делать нечего, побросали ружья, подняли руки.
Оттуда понесла нас нелегкая в город Гамбург на новоселье — обживать только что открытый, но оттого не менее мерзопакостный лагерь, где прокуковали мы вместе с другими бедолагами, взятыми в плен в Испании, четыре года. Смешно, ей-богу: потом, когда Недомерок слетел, немцы клялись и божились, будто все как один и с самого начала были против него. Ага, а сколько их воевало в Великой Армии? А в Гамбурге, чтоб далеко за примером не ходить, кто нас стерег и караулил?
А когда кому-нибудь из пленных удавалось сорваться в побег, не местные ли жители из окрестных деревень на нас доносили или же сами хватали и пинками гнали назад, в лагерь? То-то. Как-то так получается, что теперь вообще никто не помнит про лагерь под Гамбургом: фрицы — большие мастера маршировать гусиным шагом, а чуть что — начинаются у них провалы в памяти. Но речь сейчас не об этом, а о том, что в 1812 году, когда мы в этом лагере уж были при последнем издыхании, Бонапарту взбрело в голову идти покорять Россию.
А когда готовится вторжение таких размеров, пушечное мясо — в цене. И вот тем ветеранам Северной дивизии, кто еще не околел от холода, не загнулся с голодухи, от тифа или чахотки, предложили на выбор — либо и дальше гнить заживо, либо напялить синий мундир и отправляться на войну. — Ну-с, есть желающие идти добровольцами в Россию? — Куда-куда? — В Россию. Две с лишним тысячи пленных только и спросили: «Где подписать?» И это — после всего, что было, после той незабываемой переправы…" Артуро-Перес Реверте, "Тень орла" В общем, за сто тридцать лет мало что в ситуации поменялось.
Потому что в дивизии этих подразделений не было, насколько я в курсе. Т.е. либо "ошейник", но тогда это немецкий фельджандарм, либо нашивка с испанским флагом, как мне кажется. :)
У испанцев дивизию изначально сформировали по штату национальной армии, 4-е пехотные полка, артиллерийский полк, отдельный противотанковый батальон, штаб. Вот в штабе было по штату подразделение военной полиции, но не фельджандармов, предполагалось, что военная юрисдикция вермахта не распространяется на части союзников и добровольцев.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
no subject
no subject
no subject
NB: чудово (укр.) - чудесно.
no subject
no subject
Поселок в Ленобласти, как раз неподалеку позиции Азула и были.
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Оттуда понесла нас нелегкая в город Гамбург на новоселье — обживать только что открытый, но оттого не менее мерзопакостный лагерь, где прокуковали мы вместе с другими бедолагами, взятыми в плен в Испании, четыре года. Смешно, ей-богу: потом, когда Недомерок слетел, немцы клялись и божились, будто все как один и с самого начала были против него. Ага, а сколько их воевало в Великой Армии? А в Гамбурге, чтоб далеко за примером не ходить, кто нас стерег и караулил?
А когда кому-нибудь из пленных удавалось сорваться в побег, не местные ли жители из окрестных деревень на нас доносили или же сами хватали и пинками гнали назад, в лагерь? То-то. Как-то так получается, что теперь вообще никто не помнит про лагерь под Гамбургом: фрицы — большие мастера маршировать гусиным шагом, а чуть что — начинаются у них провалы в памяти. Но речь сейчас не об этом, а о том, что в 1812 году, когда мы в этом лагере уж были при последнем издыхании, Бонапарту взбрело в голову идти покорять Россию.
А когда готовится вторжение таких размеров, пушечное мясо — в цене. И вот тем ветеранам Северной дивизии, кто еще не околел от холода, не загнулся с голодухи, от тифа или чахотки, предложили на выбор — либо и дальше гнить заживо, либо напялить синий мундир и отправляться на войну.
— Ну-с, есть желающие идти добровольцами в Россию?
— Куда-куда?
— В Россию.
Две с лишним тысячи пленных только и спросили: «Где подписать?» И это — после всего, что было, после той незабываемой переправы…"
Артуро-Перес Реверте, "Тень орла"
В общем, за сто тридцать лет мало что в ситуации поменялось.
no subject
ИМХО, но "ошейник" фельджандармерии, насколько я понимаю, для испанцев все же лишний.
no subject
no subject
no subject
Вот про это я не знал!
no subject